Современный комбайн по сложности можно сравнить с самолетом

23 марта 2023

— С чего начинался ваш путь в «Дарах Малиновки»? Что мотивировало вас заняться сельским хозяйством?

— Мы с моим мужем Василием — серийные предприниматели. Еще во времена, когда мы были студентами, мы запускали собственные проекты. Они не были связаны с сельским хозяйством, хотя агрохолдинговая ниша всегда представляла для нас интерес. Например, мы очень долго не могли понять, почему в России закупают картофель и другие культуры в Египте, Турции и других странах, если у нас есть потрясающий чернозем в Красноярском крае и других регионах.

В 2013 году мы поставили перед собой цель: создать агрохолдинг, продукция которого станет достойным конкурентом иностранной — не только в Красноярском крае, но и в других регионах России. Мы заранее решили придерживаться концепции «бережливого земледелия». Она позволяет производить экологически чистые продукты и при этом сохранять плодородие почвы. Так появились «Дары Малиновки».

Первое время в нашем проекте я занималась консультированием, в том числе в HR-направлении, а затем стала операционным директором. 

— Чем сейчас занимается агрохолдинг? Какие у вас показатели? 

— Мы занимаемся семеноводством, выращиванием овощей открытого грунта (картофель, морковь, свекла) и семенного картофеля. Также мы производим  зерновые и масличные культуры, рапс и его семена, пшеницу, овес, ячмень, лен, тритикале и др. В совокупности у нас более 40 различных сортов семян. Готовая продукция дистрибутируется в 15 регионов России: как в небольшие магазины, так и федеральные продуктовые сети, такие, как «Лента», «Ярче», «Красный Яр» и др.

Всего у нас 35 тысяч гектаров земли, а овощехранилища вмещают 24 тысячи тонн овощей.

Также мы специализируемся на производстве семян. Около 30% всего рапса в Красноярском крае выращивается из наших семян. По семенам картофеля мы являемся крупнейшим производителем за Уралом. Производим более 25 сортов, в том числе и российской селекции.

О проблемах сельхозпроизводителей

— Красноярский край — в чем-то нестандартное место для запуска аграрного бизнеса, если говорить о климате. Как особенности местной погоды отражаются на вашей работе?

— В Красноярске снег может лежать до середины мая, а осень — очень быстро переходить в зиму. Поэтому вегетационный период сельскохозяйственных культур далеко не всегда совпадает с нашим климатом. Здесь нужны самые скороспелые сорта. 

Природа — это не тот фактор, который можно контролировать. Но мы можем накапливать опыт и адаптироваться к ее изменениям. Если погода засушливая, дождливая или нетипично холодная, мы вносим соответствующие корректировки в производственный процесс. Помимо технологии, очень важно уметь быстро организовать людей — собрать персонал, выехать на место. Если светит солнце — значит, нужно сделать максимум возможного, пока не пошел дождь, потому что под сильными осадками работать невозможно. 

Практически каждый год в нашей практике разный — по организации, по природным условиям. К чему-то ты готов, к чему-то — нет. Многому приходится учиться уже по ходу дела. Но именно за эту неопределенность и вызовы я люблю сельское хозяйство. Ты находишься в тонкой сонастройке с природой, погодой, людьми, растениями. Нужно чувствовать микроизменения и быть готовым быстро на них реагировать. Это можно сравнить с серфингом — чтобы удержаться на волне, все время нужно быть в балансе.

— А с какими еще сложностями сталкиваются аграрии в вашем регионе и в целом в России?

— Один из самых серьезных барьеров в нашем сельском хозяйстве — это дефицит инфраструктуры. Например, в Красноярском крае практически нет современных овощехранилищ, в которых можно регулировать температуру, влажность и другие параметры. Многое нужно строить самим с нуля.

Вторая сложность в том, что локальным производителям часто трудно попасть в магазины крупных ритейлеров. У некоторых сетей завышенные требования к продукции. Например, картофель, по их мнению, должен быть идеально круглым, определенных размеров, без глазков и дефектов. Хотя мы понимаем, что в природе такой картошки просто не бывает. Из-за этого у потребителя меньше возможностей покупать экологичные, качественные, дешевые продукты. В целом многое зависит от людей и их договороспособности — с кем-то удается наладить сотрудничество, с кем-то — нет.

И, наконец, проблема, которую особенно тяжело решить, связана с персоналом. На рынке огромный кадровый дефицит. Люди неохотно идут работать в агропром. На них действует выработанный поколениями стереотип о том, что сельское хозяйство — это пыльная, грязная, низкооплачиваемая работа. В агротехникумах и профильных вузах очень мало студентов, многие поступают скорее для галочки и в самой профессии не заинтересованы.

Часто люди просто не осведомлены, что сельское хозяйство — это давно уже не ручной труд в поле. Это высокотехнологичная ниша, которая нуждается в IT-сотрудниках, квалифицированных инженерах, механиках, управленцах. Они нужны, чтобы оцифровывать процессы, управлять современными комбайнами, беспилотниками, настраивать и регулировать работу овощехранилищ и многое другое.

Про технологии в сельском хозяйстве

— Вы упомянули, что в «Дарах Малиновки» упор делают на экологичное, бережное производство. Какие технологии для этого используют?

— В первую очередь, мы стараемся заботиться о земле — потому что чем хуже состояние почвы, тем меньше качественного урожая можно собрать. Например, мы используем четырехлетний севооборот, включающий в себя «пар», в котором земля отдыхает.

Каждый сезон мы засеиваем одно и то же поле новой культурой. Например, в прошлом году вот здесь у нас росла картошка, в этом году на том же месте посадим пшеницу, в следующем — свеклу. Почему мы так делаем? Все просто —  разные растения болеют разными болезнями. Картошка, например, никогда не страдает от того, что угрожает пшенице. А значит, на каждое поле понадобится меньше обработок, и продукция получится более экологичной.

Наконец, мы выводим новые сорта, более устойчивые к болезням. Например, сорт картофеля «Арго» меньше подвержен заболеваниям и поэтому подходит для экологичного земледелия, в котором предусмотрено минимальное количество обработок.

— А какие технологии еще используют крупные агрохолдинги?

— Например, современные комбайны для сбора урожая уже мало похожи на своих предшественников. Сейчас они скорее ближе к самолетам — встроенная GPS, несколько рабочих мониторов, автопилот с компьютерным зрением, который ведет комбайн по полю с точностью до считанных сантиметров. Одна такая машина может стоить до 100 млн рублей, а чтобы освоить ее, нужен человек с соответствующей подготовкой.

Пилотируемые с земли дроны со встроенным компьютерным зрением помогают отслеживать динамику роста всходов и состояние полей. Когда у вас территория в десятки тысяч гектаров, без съемки с воздуха просто не обойтись.

Ангары для хранения семян и овощей сейчас тоже совсем не те, что 90-е или 2000-е. В каждом овощехранилище есть система увлажнения, множество датчиков для автоматического контроля влажности, регулировки температуры, углекислого газа других параметров. Ведь для каждой культуры необходимы свои уникальные условия. Например, чтобы правильно заложить на хранение картофель, важно чтобы в течение двух недель температура картошки ежедневно снижалась на 0,5 градуса. Такое оборудование тоже обходится недешево и требует тонкой настройки.

О менеджменте и проблеме кадров

— Сколько сейчас сотрудников работает в «Дарах Малиновки»?

— Всего у нас 3 филиала в разных районах Красноярского края, в которых в сезон работает до 600 человек. У нас предприятие полного производственного цикла, поэтому есть большое количество функциональных подразделений. Например, есть служба сельскохозяйственного производства — это держатели агротехнологии. Инженерно-техническая служба отвечает за тысячу единиц техники, за энергетику, обслуживание зданий и очень большую поливную систему. Есть коммерческая, логистическая служба, служба контроля качества и др.

— А как вам удается управлять такой большой командой?

— В первую очередь, стараемся оцифровать и автоматизировать как можно больше процессов. У нас есть отдельная служба мониторинга, которая следит за показателями всех остальных служб и отделов.

Конечно, выстраивать оптимальное взаимодействие между сотрудниками непросто. Когда я заняла операционную должность, то обнаружила, что отделы были сильно разрознены и плохо коммуницировали. При этом в нашем бизнесе многое решают именно коммуникация и умение быстро принимать решения в изменчивых условиях. В сельском хозяйстве очень сложно прописать бизнес-процессы по инструкциям. Поэтому каждый руководитель в какой-то степени должен быть предпринимателем и ориентироваться не на скрипты и схемы, а на реальные условия, который сложились на данный момент.

Поэтому в менеджменте мы сделали акцент не на инструкциях, а на том, что каждый сотрудник должен уметь коммуницировать с другими, договариваться и соблюдать договоренности. Главный челлендж для нас — создать такую среду, в которой цели и результаты работы компании будут согласованы с личными целями работников. Персонал сможет проявлять инициативу, ответственность, брать на себя больше самостоятельных решений и не бояться признавать ошибки.

— 600 человек, десятки служб и отделов. И тем не менее вы говорите, что сотрудников не хватает. Как вы решаете эту проблему? 

— В самом большом дефиците, пожалуй, высококвалифицированные инженеры, механики и IT-кадры. Чтобы управлять современными комбайнами и беспилотниками, чтобы настраивать и чинить овощехранилища, тоже нужны люди с соответствующей подготовкой. Причем проблема не только у нас, она носит общероссийский характер. Например, в 2021 году 94% компаний в агропроме жаловались на нехватку персонала. С тех пор ситуация на рынке в целом осталась такой же.

К сожалению, наша отрасль развивается быстрее, чем люди получают о ней актуальную информацию — отсюда и все стереотипы о сельском хозяйстве. Чтобы разрушить эти негативные установки, нужно информировать как можно больше людей о реальном состоянии агропрома. Для этого, конечно, понадобятся время и усилия всех игроков рынка. Но мы стараемся вносить свой посильный вклад.

Еще одна проблема в том, что мы работаем в основном в сельской местности, а инфраструктура там не развита. Несмотря на высокие зарплаты, люди неохотно идут к нам, потому что сегодня сотрудники оценивают не только уровень дохода, но и другие условия. В агропроме, например, молодежь не может похвастаться своим рабочим местом — это не офис и не удобный дом. Значит, нужно выстраивать инфраструктуру, приглашать людей на вахтовую работу, специалистов из других регионов и ближних стран. 

Источник