Генетик Соловьёв: ГМО безопаснее селекционированных продуктов

3 апреля 2024

— Уже не первый год некоторые СМИ пугают людей ГМО. Они действительно опасны? Что это за метод создания продуктов?

— Чтобы создать растение с ГМО, мы привносим признак, которого у этого растения нет и быть не может. Без всяких мутаций, просто привносим этот ген, но он всё так же состоит из АТГЦ, как все остальные гены, как вся ДНК. Никакой гадости при этом мы в ген не добавляем.

Для большинства генномодифицированных организмов проводится значительно больше испытаний, чем для селекционно выведенных организмов, например, с привлечением отдалённой гибридизации. А кто сказал, что в этих “дикарях” нет ядовитых или несъедобных для человека веществ? Никто же не тестирует.

— Несколько сортов картофеля, выведенных с помощью селекции, были запрещены. Оказалось, что в процессе неправильного выращивания картофеля количество соланина увеличилось в несколько раз, и люди отравились. Это обычная селекция. А много ли народу отравилось от ГМО, нет такой статистики?

— Я, по крайней мере, об этом не слышал.

— Значит, в генной модификации ничего страшного нет. За ней будущее. А можно привести пример использования ГМО в медицине?

— Да, сахарный диабет… Для жизни диабетчиков необходим инсулин. Раньше был свиной инсулин. А теперь инсулин — это генномодифицированный продукт, который не просто едят или нюхают, а именно вводят подкожно, и это спасает жизни. Многие антибиотики производятся также генетически модифицированными бактериями.

Генетически модифицированные растения используются в пищу с середины 1980-х годов. Сейчас больше 30 стран выращивают генетически модифицированные растения. Мало того, мы пользуемся результатами применения ГМО той же сои и кукурузы, потому что закупаем большое количество кормового белка. Коровка или поросёночек это покушали, а мы дальше кушаем мясо. И ничего страшного.

Отмечу, что в Советском Союзе и позже в Российской Федерации у нас во многих институтах эти направления сильно развивались, но, к сожалению, пришли веяния, что это нужно ограничивать. Осталось несколько центров, где генная инженерия была и остаётся на очень высоком уровне:

• Институт общей генетики имени Вавилова в Москве,
• Институт сельскохозяйственной биотехнологии в Москве,
• Институт цитологии и генетики в Новосибирске,
• Санкт-Петербургский государственный университет.

Их наработки реально можно было выводить на поля, если мы говорим о сельском хозяйстве. Но сейчас, к сожалению, у нас нормативной базы по ГМО и геномному редактированию фактически нет.

— В результате сейчас соревнуются между собой Штаты во главе с объединённой компанией Bayer Monsanto и китайская мощная организация на базе швейцарской Syngenta, а мы находимся где-то в стороне и ждём, что там будет. А генетики как учёные у нас остались?

— Слава Богу, у нас много институтов, в которых они сохранились, есть центры, где ведутся серьёзные генетические исследования. Плюс селекционеры — тоже по сути генетики, даже когда они себя так не называют. Ведь без генетики нельзя создать всё это разнообразие сортов, например, озимой пшеницы в Национальном центре зерна имени Лукьяненко, благодаря чему они засевают огромные площади не только юга, но ещё и ближайшего (и не только) зарубежья. Здесь нужна интуиция селекционера, чтобы из правильных генотипов, которые определил генетик, отобрать именно тот генотип, который дальше будет сортом.

— Знаю одного генетика-селекционера, правда из другой страны, который вывел сорт кукурузы, устойчивый к засухе. Он просто вставил туда кусочек гена, который корневую систему делает раза в два больше, и кукуруза сумела достать воду из нижних слоев. Теперь можно выращивать кукурузу в засушливых местах. В результате и люди накормлены, и земля целая. Поэтому давайте не бояться ГМО.

Смотрите видеоверсию этого интервью

Источник